Каждый человек желает счастья себе и стремится к счастью своих близких. Созерцая прекрасное, получая любовь и любя других, открывая в себе и ближних благородство, смелость и сострадание, бескорыстно помогая, равно как и получая подобную поддержку, мы переживаем состояние счастья. Испытав его, а потом утратив, мы задаёмся вопросом о причинах его непостоянства. {jcomments on}

 

Так в нашу жизнь входит новое состояние бытия: поиск идеального, истинного – искания вечного счастья. Собственно, этот поиск и составляет смысл человеческого бытия, несмотря на то, что обычно называется по-другому: поиском Бога, истины, освобождения и бессмертия.
Осознавая проблему счастья на более глубоком уровне, мы приходим к пониманию того, что оно – не идея, не мысль, а прямое непосредственное переживание, возникающее в нас на основе более тонких ощущений, обладающих несомненными качествами чистоты и ясности.

Встреча с Тибетом, его культурой, высокими учениями и их носителями и, прежде всего, несомненно дает нам это чистое и ясное переживание, в частности, чувство соприкосновения с тайной, которой окутаны горы Тибета и стены его монастырей. Кто из нас, особенно в детстве, не наполнялся неизъяснимым счастьем от причастности к тайне?

Для многих из нас встреча с высоким Тибетским учением о способах трансформации несовершенного человеческого бытия в просветленное и чистое может оказаться моментом истины: открытием для себя пути. Разве это не является счастьем? Другие найдут прояснение каких-то аспектов своего, уже ранее найденного пути. Некоторые избавятся от сомнений в истинности того пути, на котором стоят. Кто-то, толком так и ничего не поняв, но, испытав радость от созерцания мандалы, экзотических танцев и странного для нашего слуха горлового пения монахов обнаружит в своей жизни немного больше покоя и ясности. Всё это – счастье. Как и то, что мы сами способствуем счастью других.