У старшего научного сотрудника Гидрометцентра, кандидата физико-математических наук Нины Сергеевны ШАПОВАЛОВОЙ есть своя теория катастроф, которая позволяет ей делать некоторые, в том числе и политические, предсказания.

Оказывается, планета наша вращается не так равномерно, как кажется. Напротив, существуют четко установленные и жестко просчитанные периоды разгона и торможения. Довольно приблизительно этот процесс можно описать так: сначала в течение примерно восьми-девяти суток идет большой разгон, потом восемь-девять суток наша планета тормозится, затем пять-шесть суток идет малый разгон и примерно столько же - малое торможение. Такой неравномерностью Земля обязана Луне.
{jcomments on}
Что это, просто график неравномерности, вращения. Земли или новый вид природных ритмов, коим подчиняется большинство земных процессов?

- Все началось с того, что я совместила график неравномерности вращения Земли и график антициклонов. Совпадение получилось полное. Антициклоны рождались только на стадии разгона Земли и достигали максимума в точке наивысшей скорости движения. Но это-то как раз было понятно: планета разгоняется, инертная атмосфера отстает, соответственно образуются закрученные по часовой стрелке воздушные потоки, которые мы и называем антициклонами.

Когда я осознала эту закономерность, решила пойти дальше: достала график смертности, где по дням было расписано, сколько человек умерло, хотя он и был жутко засекречен, и тоже наложила его на график вращения Земли. То же самое совпадение: максимумы смертности приходились как раз на моменты наибольшей раскрутки и наибольшего торможения. Тогда я вконец осмелела и стала наносить на этот график все казавшиеся мне более-менее важными происшествия - катастрофы, политические перевороты, землетрясения.

В результате выяснилась очень интересная вещь. Подавляющее большинство событий приходится как раз на моменты перехода Земли от ускорения к торможению и обратно. Причем если на максимуме скорости планету трясли землетрясения, на нее падали самолеты, а умирали в основном люди, крепкие сердцем, но старые телом, то в период наибольшего торможения основными стихийными бедствиями были ураганы, наводнения и извержения вулканов (хотя и без землетрясений тоже не обходилось), на смену падающим самолетам приходили сходящие с рельсов поезда, а среди смертников оказывались не такие уж старые сердечники.

...Одно совпадение - это только совпадение и ничего больше, два совпадения - это случайность, но когда совпадения идут косяком и сами выстраиваются в систему - это рождение теории.

Меня долго мучили эти совпадения, пока наконец в один прекрасный момент я не поняла, что все это суть следствия того самого энергетического дыхания Земли. Так, сердечники в период спада энергетической активности, то есть в период торможения, умирают именно потому, что, растратив запас своей энергии до дна, они не могут дождаться следующей подпитки. Слабое сердце не выдерживает и останавливается.

Действительно, почему умер Собчак? Человек с больным сердцем едет в далекий город, там участвует в каких-то совещаниях, и все это, заметьте, на энергетическом спаде. Естественно, весь запас своей энергии он там расходует до конца, а притока еще нет. Как следствие - инфаркт.

Причем, что касается Собчака, помните, когда у него был первый приступ, многие говорили, что он симулирует, а я, глядя на свои графики, видела: нет, не симулирует, приступ произошел именно тогда, когда и должен был произойти - на энергетическом спаде.

Кстати, когда планировали операцию аортокоронарного шунтирования Ельцину, ее первоначально назначили на критический день, очень неудачный. Я звонила в ЦКБ, объясняла ситуацию, меня спросили, на какой день, по моему мнению, нужно назначить операцию. Я ответила и без всякой надежды повесила трубку. А на следующий день узнала, что операция перенесена на "мой" день.

Когда же наступает энергетическое переполнение, то сердца работают на "отлично", а вот само тело такого потока свежей, хорошо структурированной энергии может не выдержать. В результате - смерть от рака, от инсульта, а то и просто от старости.

Или взять московский ураган 1998 года. Кстати, я предсказала его за два дня, но меня никто не слушал.

На следующий год, когда я увидела почти такую же картину, только несколько западнее Москвы, я сразу побежала в МЧС. Там меня встретили генералы, выслушали и сказали: "Это не ваше дело. Мы не предупреждаем катастрофы, а ликвидируем их. Вот разнесет - мы соберем". Тогда над Москвой пронесся страшный град, пробивший крыши множества зданий и машин.